Эй, страдалец, зачитай-ка список личных неудач!

Зайку бросила хозяйка, уронили в речку мяч

Из туфты не делай драму, мир прекрасен, жизнь идет,

Глянь-ка: мама моет раму, Саша кашу смачно жрет

Что, начальник обижает? Да ты в гробу его видал!

Негритят жена рожает? А вдруг твой прадед — Ганнибал?

Это мелкие печали, был и хуже беспредел:

Одного вообще распяли, так он терпел, и нам велел...

Эти строчки из одной песни Шаова знает, конечно, наизусть любой поклонник творчества этого очень непохожего на других барда. Постсоветский рэйнджер, выживающий вопреки всему. Циничный до безобразия, ядовитый, как невыспавшаяся гремучка, он, как ни странно, получает удовольствие — ведь вот как интересно жить во всем этом безумии! Его можно сколько угодно ругать, думая при этом: но как излагает, собака!

Ночные свистуны и неприличные люмпены, поклонницы любовного чтива и рогатые мужья, снобы, размышляющие под портвейн об эстетике Матисса, и братки на джипах, нищие врачи и другие жертвы действительности — череда масок комедии Тимура Шаова, череда масок российской общей драмы, а также — в какой-то степени — нашей.

Стpана буpлит, колышется,

Шумит, воюет, пьет,

Сама с собою миpится,

Сама в себя плюет...

И вы хотите сказать, что это не об Израиле?

Нет, не случайно после нескольких визитов на "Дуговку" многие русские израильтяне заболели Шаовым, собирают все его записи, обмениваются текстами и, разумеются, поют, цитируют, любят.

Песни Шаова насыщены огромным количеством литературных реминисценций, парафразов, прямых цитат и прочих осколков чужих текстов.

— Так получается, оно само выскакивает, — объясняет бард. — Сидишь над своей строчкой, и вдруг замечаешь, что с ней неожиданно и интересно рифмуется что-то общеизвестное. Так что можно, наверно, считать, что это стиль мышления. Тем более, что мы с друзьями с давних пор балуемся каламбурами, и получается иногда неплохо. Я не так давно узнал, что есть целое литературное направление, представленное Еременко, Парщиковым... Стихи, составленные целиком из цитат... То, что современная культурология именует "интертекстом".

И в каждой шаражке, в любой заваляшке

Есть свой небольшой Карабас Барабас.

И вся эта шобла, как чудище — обло,

Огромно, стозевно и лаяй на нас.

— Если хотите узнать, как я начал писать песни, то боюсь вас разочаровать, — говорит Тимур Шаов. — Получилось это у меня совершенно случайно и забавно. К тому времени я учился на старших курсах мединститута. Однажды я сломал ногу, долгое время лежал в гипсе, делать нечего, вот и написал песню. Она так и называлась "Я сломал себе ногУ". Широкой публике стал известен только с 1996 года. Супруга тайно отослала кассету с моими песнями.

Из биографии:

Шаов Тимур Султанович. Родился 4 июля 1964 года в г.Черкесске. Окончил Ставропольский медицинский институт (1987), жил в поселке Нижний Архыз, знаменитом своей обсерваторией. В послелние годы работал врачом-гастроэнтерологом-эндоскопистом в районной больнице, расположенной в станице Зеленчукской — это в 25 километрах от поселка. В настоящее время живет в г.Дубне Московской области, профессионально занимается авторской песней.

С концертами выступает с 1988 года, участвует в местных фестивалях, в 1995 г. стал лауреатом Грушинского фестиваля с песней "Деревенька". В 1996 стал лауреатом Всероссияйского конкурса "Московские окна-96". Был одним из основателей Ставропольского клуба (1986). В 1998-99 гг. побывал в Израиле, с большим успехом выступил на фестивале "Дуговка-9" (май 1999).

Хобби — шахматы, баскетбол. Выпустил несколько аудиокассет и три компакт-диска на студии "Московские окна".

Вот дpугой сосед — он люмпен непpиличный,

Бедный Йоpик, жеpтва пьяного зачатья.

Для него Бодлеp с боpделем идентичны,

Hу, а Рэмбо и Рембо — pодные бpатья.

Да нехай шумит, не зpя же он напился,

Хай pугае пpэзидента всяко-pазно,

Лишь бы он в подъезде не мочился,

Да не лез бы к упpавленью госудаpством...

Давеча прочел в одной я книге,

Там сказал кому-то раб перед таверной:

"Мы, оглядываясь, видим только фиги..."

Я вперед гляжу — там тоже фиги. Скверно...

— Лет пять-шесть назад, еще на перестроечной волне, — рассказывает бард, — я впервые как следует услышал Галича. Я просто обалдел, и сейчас для меня Галич — это просто "номер один", я его просто обожаю. Из нынешних, конечно — неподражаемые Иваси. Луферов очень понравился — я тоже его раньше не слышал, услышал только сейчас. Мирзаян, Мищуки... С творчеством Кима я очень мало знаком. Вот совсем недавно я был в фирме, где делали мою кассету, и там как раз переписывали кассету Кима. Я послушал, похохотал от души, а мне говорят: ты что, это же древние песни! А я услышал впервые...

Авторская песня — это самая демократичная форма подачи своей мысли. Во-вторых, тут можно самовыражаться, как хочется, и тебе ничего не надо, кроме гитары. Хотя, я не считаю себя бардом в ортодоксальном смысле. Про то, как сейчас выглядит авторская песня, очень хорошо сказала Нателла Болтянская: "Это тот же самый бард, но без романтики".

Я думаю, главное отличие авторской песни — посыл к творчеству, то, почему и для чего пишутся песни. Если ты садишься, начинаешь писать, а сам при этом думаешь: для чего это песня, где ты ее будешь исполнять, как ее лучше продать — это очень опасная штука. Она может все испортить. об этом думать нельзя. Песни надо писать, когда чувствуешь внутри себя этакий кураж... состояние типа "ай да Пушкин, ай да сукин сын!". Вот тогда можно писать. Вот тогда самые хорошие песни и получаются. Сядешь над чистым листом (я печатать не умею, да и вообще больше люблю писать от руки) и уже предвкушаешь: сейчас я его заполню!

Надоели беспорядки,

Компроматы, маты, взятки,

Львы, орлы и куропатки,

И слова, слова, слова...

Если будет так погано,

Я подамся в уркаганы,

Буду, пальцы растопыря,

Петь блатные песни вам.

Гастроли Тимура Шаова в Израиле — это как глоток чистого воздуха, как возможность начать жизнь с чистого листа, как подарок судьбы, которая в последнее время не слишком радует нас своими презентами. Многие артисты отказываются ехать в страну, где стреляют, где взрывают, где гибнут люди. Шаов не подведет, даже не думайте об этом, он непременно приедет и споет нам свои песни, а мы — будем сидеть в зале и хохотать, как сумасшедшие. Потому что Шаов — он и в Израиле Шаов!